Дедушка наш, Пивоваров Григорий Фирсович, жил с пятью своими братьями в селе Старотырышкино Алтайского края. Он пел в церкви на клиросе. Григорий Фирсович был высокий, стройный, красивый — отец Александр был похож на него. Трижды деда призывали на защиту Отечества. Он служил на японском, финском и германском фронтах. В первую германскую войну (сам он её всегда называл так) он попал в плен. Из плена бежал и пешком пришёл домой. Они с бабушкой Гликерией имели двух дочерей и двух сыновей. Дочери умерли рано, ещё в селе. Наш папа Иван Григорьевич как старший сын должен был во всём помогать в семье, он  мало учился в школе, а младшего Гавриила учили. Гавриил хорошо пел и читал на клиросе в сельском храме, пока не уехал в Кемерово, где выучился на инженера, потом он жил и работал в Новосибирске.

Когда коллективизация докатилась и до Алтая, когда в селе закрыли храм и отобрали всю скотину у сельчан, дедушка взял свою семью и ушёл в город Бийск. Люди они были очень работящие (у о. Александра это было наследственное), Господь помог им устроить свою жизнь в городе. Поселились вблизи Казанского храма при Алтайской Духовной Миссии (тоже уже закрытой). Здесь наш родитель познакомился с мамой — Анной Никифоровной Ждановой, которую из села Исашино Улус-Тарабинский сельсовет прислал в город учиться на агронома. Жила она у своей подруги по соседству. Поженились родители в 1938 году, а 8 июня 1939 года родился первенец — Александр.

Наши родители всегда были богобоязненными и старались жить по-христиански. Когда в Бийске храмы все были закрыты, они приглашали батюшек к себе домой. Детей старались крестить вскоре после рождения, старших крестили дома. В 1943 году в Заречье открыли Покровский храм, и они повенчались. Отец работал экспедитором, а мама продавцом на железной дороге. Потом после аварии отец стал инвалидом труда второй группы, а мама после рождения третьего ребёнка уже не работала на производстве, так как бабушка Гликерия к тому времени умерла, и детей не с кем было оставлять дома. Но сколько они работали, чтобы нас всех вырастить и выучить! Нам, своим детям, родители старались дать хорошее образование. Вместе с дедом они построили домик (пер. Мичуринский 48), в котором и прожили до 1962 года.

Много милости явил Господь нашей семье. Папа рассказывал, что в аварии у него повредило правую руку, и она стала чернеть. Вылечить врачи её не смогли и дали направление в больницу на ампутацию. Пришёл он в горбольницу, отдал направление, ему сказали: «Посидите, подождите». «Сижу я, жду — рассказывал он — а медсестры всё что-то бегают, им всё не до меня. Видно, что-то случилось. Все ушли, а я сижу в приёмном покое и молюсь. Вдруг слышу голос: «Уходи отсюда». Я огляделся — никого нет. Сам всё Матери Божией молюсь. И опять. Уже не только голос, а прямо меня кто-то толкает и говорит: «Иди в храм, пусть икону обмоют и этой водой мой свою руку». Я даже оробел. Никого нет рядом, а меня в плечо кто-то толкает. Встал и быстро ушёл в храм.

Там я рассказал про это монашкам. После закрытия женского Тихвинского монастыря икона Божией Матери «Тихвинская» находилась в Покровском храме, там же трудились и некоторые насельницы Тихвинской обители. Они взяли икону, над тазиком облили её водой, затем этой водой обмыли мою почерневшую руку, и эту воду слили в банку. Полотенцем обтёрли икону, потом мою руку и отдали мне банку с водой и полотенце. Дома с молитвой я несколько раз в день обмывал руку, и она постепенно начала светлеть. Когда чернота вся сошла, я пошёл к хирургу, который давал мне направление на ампутацию. Он осмотрел руку, спросил, чем и как я её лечил. Я рассказал. Он меня просто выгнал из кабинета. Так  Господь сохранил мне руку, хотя в ненастье она у меня всегда побаливала, но это для того, чтобы я не забывал о милосердии Божием».

Другое чудо Господь сотворил с отцом уже после моего рождения весной 1947 года. Папа с моим крёстным отцом Николаем на Пасху пошли в храм освятить куличи и яйца. Покровский храм был в Заречье, и надо было переправиться через реку Бию, так как постоянного моста ещё не было. Хотя на реке был ледоход, смелые лодочники перевозили желающих на другой берег. Когда папа с другом пришли к переправе, лодка только что отчалила. Они стояли на берегу и ждали её. Видели, как лодка достигла того берега и возвратилась назад. Пассажиры вышли, и папа с Николаем первыми сели в лодку. Когда лодка наполнилась желающими плыть по опасной реке, лодочник велел моему отцу выйти из лодки. Николай стал за нашего отца заступаться: «Мы первыми пришли. Если у тебя лодка перегружена, высаживай последних пассажиров». Но лодочник твёрдо сказал: «Пока он не выйдет, я не поеду». Тогда отец отдал свой кулич куму: «Что зря с ним спорить? Освяти и мой кулич, а я тебя тут подожду». И вышел из лодки. Он стоял на берегу и смотрел на удаляющуюся лодку. Вот она уже почти достигла другого берега, но вдруг перевернулась. Может быть, большая льдина ударила её в бок. Живыми никого не удалось спасти, да и мертвыми не всех нашли. Бия — горная река и в ледоход грозная. Отец всегда молился за друга: «Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего утопшего воина Николая». Крёстный был бравый офицер, только что вернувшийся с фронта.

Труды алтайских миссионеров не были напрасными. Та соль Христова учения, которой они с такой любовью и терпением осоляли землю Алтая, не истлела и по сей день. Когда были закрыты все храмы, люди собирались на молитву по разным домам, приглашали батюшек, живущих здесь у добрых людей. Окормлялись добрым словом и у бывших насельниц Тихвинского женского монастыря. 29 июля 1947 года верующим возвратили Успенский храм в центре старой части города.

Эти два храма стояли на противоположных берегах Бии, почти друг против друга. На правом берегу величественный, каменный, белый с голубыми куполами — Успенский, и на левом берегу небольшой, деревянный и по-своему красивый с синими куполами — Покровский. В Бийске на территории бывшей Алтайской Духовной Миссии, занимая все её здания, находилась воинская часть. Через Бийск проходит дорога на Монголию — Чуйский тракт. Воспоминания из моего детства: летом на реке военные ставили понтонный мост. Проход и проезд по нему был платный. Потом построили постоянный мост — высокий, красивый, деревянный. Этот мост охранялся военными, как и понтонный. Остановишься на нём на середине реки — красота! На правом берегу, как белый лебедь, плывёт Успенский храм, а на левом видны синие купола Покровского храма. На левом берегу перед мостом поставили большие памятники Ленину с одной стороны и Сталину с другой стороны. Наверное, они были гипсовые, покрашенные серой краской. Потом Сталина убрали, Ленин стоял тоже не очень долго, убрали и его, а потом и мост заменили на обычный железобетонный. В день прославления Тихвинской иконы Божией Матери мы всей семьёй ходили на службу в Покровский храм.

Мы жили на правом берегу и были прихожанами Успенского храма, который был открыт для богослужения в конце июля 1947 года. Отец пел на клиросе. Александр и Елена пели в хоре. Я с папой была на клиросе, но мне очень хотелось тоже петь в хоре. Папа поговорил с регентом, она меня послушала и мне в 6 лет разрешили подняться на хоры. Хор в Бийске был замечательный. Регентом была воспитанница Улалинского Николаевского миссионерского монастыря инокиня Мария Ивановна Ерохина. Регентскому делу она обучалась по благословению Высокопреосвященнейшего Митрополита Макария (Невского) на Регентских курсах в Новодевичьем монастыре в городе Москве. Мария Ивановна заботилась о нашем музыкальном образовании, и мы поступили в музыкальную школу. У нас служили замечательные батюшки, на хоре нас окружали любовью красивые интеллигентные люди — в нашей замечательной жизни всё прекрасное связано с храмом.

Родители наши с большим почтением относились к духовенству, к этому же приучали и нас. Помню, как после обильного снегопада отец взял с собою Александра, и они пошли у батюшки почистить двор от снега. Когда набирали картошку для батюшки, папа говорил: «Берите только ровные и средние, не большие и не маленькие, чтобы матушке удобно было её держать и чистить». Мама Анна Никифоровна отличалась необыкновенным гостеприимством. При всей нашей весьма скромной жизни у нас часто останавливались люди, приезжавшие из дальних деревень в храм на праздники. Мама всех кормила и устраивала на ночлег. У отца Александра был друг детства Геннадий Кузнецов — протодиакон Новоспасского монастыря в Москве. Они вместе пели в церковном хоре и вместе старались утешить своей заботой регента Марию Ивановну — почистить снег, наколоть дров и др.

По окончании средней школы они оба поехали поступать в Московскую Духовную семинарию. Геннадий поступил, а Александра не взяли, так как ему не было 18 лет. Когда бийские власти узнали, что молодые люди поступали в духовную семинарию, усилили атеистическо-воспитательную работу. Александр в Бийск не вернулся, а уехал на Украину в город Золотоношу. Там он в течение года был псаломщиком, а потом поступил в Одесскую Духовную семинарию.

В это время была особо изощренная борьба с церковью. Молодых людей по комсомольским и партийным путевкам посылали в семинарии, чтобы они там вели разлагающую работу, или потом, после рукоположения, публично отрекались от Бога. Девушек заставляли ходить в семинарские храмы, быть притворно благочестивыми, чтобы семинаристы на них женились. Потом, после венчания, они разводились с ними или сразу, или после рукоположения. Они знали, что священнослужитель второй раз жениться не может. Такими путями старались приносить вред Церкви и порочить духовенство.

Зная все это, Александр после окончания семинарии в 1960 году хотел принять монашество. Когда он приехал в Новосибирск к Управляющему епархией епископу Донату, то владыка благословил ему жениться. Господь послал Александру замечательную супругу. Матушка Нина с юности пела в архиерейском хоре Вознесенского собора в Новосибирске. Они познакомились в конце июня, зарегистрировались в Новосибирске, а после праздника святых апостолов Петра и Павла повенчались в Успенском храме города Бийска.

В то время там служил иеромонах Роман (Жеребцов), родной дядя Нины Ивановны. В воскресенье 17 июля 1960 года в Вознесенском кафедральном соборе г. Новосибирска Преосвященнейшим Донатом, Епископом Новосибирским и Барнаульским, Александр Пивоваров был рукоположен во диакона. Седмицу он прослужил в соборе диаконом, а в следующее воскресенье в день памяти просветительницы земли Русской великой княгини Ольги был рукоположен во иерея. После рукоположения отец Александр был направлен служить в Покровский храм города Красноярска.

В Бийске началась усиленная травля семьи Пивоваровых, и отец Александр с матушкой Ниной взяли к себе жить младшую сестру Александра Татьяну. Матушка Нина тоже была старшей дочерью в своей семье и главной помощницей своей мамы. И отец Александр, и его матушка Нина Ивановна всегда чутко заботились о родителях и младших братьях и сестрах. Ивана Григорьевича посадили в тюрьму, в Бийске осталась мама Анна Никифоровна с младшим сыном Борисом. Что им пришлось пережить, знает один Господь Бог. Конечно, отец Александр не оставлял их без помощи и навещал их, когда мог. Заботился о них и отец Роман, спаси его Господи. Это были годы тяжелых испытаний для Православной Церкви и верующих в Господа Бога людей. Закрывались и рушились храмы.

В 1962 году сломали Покровский храм в городе Бийске. За одну ночь комсомольцы сломали кладбищенский Успенский храм на Берёзовой роще в Новосибирске. В этом же 1962 году закрыли и Покровский храм в Красноярске, а потом здание храма передали скульпторам под мастерскую. Община верующих людей переведена была в кладбищенский Троицкий храм. Когда папу освободили, в 1962 году осенью семья переехала в Красноярск. Отец стал пономарить в том же храме, где служил четвёртым священником отец Александр. Матушка Нина и сестра Татьяна (а потом брат Борис и сестра Елена) пели в церковном хоре. Когда собирались все вместе, любили петь церковные песнопения и духовные стихи: получался хороший хор. В 1963 году батюшка с матушкой, будучи в отпуске, взяли с собой сестру Елену, чтобы и она смогла побывать в святых местах. В 1964 году родилась Ангелина. Добрый пастырь и прекрасный молодой проповедник Слова Божия стал неугоден красноярским властям. Правящего Архиерея просили перевести Пивоварова А. И. из Красноярска на другой приход.

В 1965 году отца Александра перевели в Томск. Там в это время в Петропавловском соборе служил игумен Роман (Жеребцов). Он был настоятелем собора и благочинным Томского благочиния. К нему в Петропавловский собор и был переведён отец Александр. Под покровительством отца Романа отец Александр ещё более ревностно стал проповедовать и заниматься церковным пением с прихожанами по воскресным дням после вечерни. Примером для подражания был правящий архиерей — архиепископ Павел (Голышев). Он возобновил в кафедральном соборе традицию митрополита Варфоломея — сам служил вечерню с акафистом по воскресным дням и четвергам, а после службы вел катехизические беседы со своей паствой. Народу в храме собиралось очень много. Теперь много народу стало собираться и в Томском Петропавловском соборе. Это очень не нравилось местным властям. Отец Роман просил владыку Павла о смене прихода для себя, и он был переведён в Никольский храм города Красноярска. Наш родитель Иван Григорьевич был в этом храме пономарём и чтецом. Во чтеца его постриг архиепископ Павел по представлению настоятеля Никольского храма протоиерея Александра Тугаринова.

Протоиерей Александр Пивоваров был назначен настоятелем Петропавловского собора и благочинным Томской области. Власти, согласившись с таким назначением, надеялись, что теперь Пивоваров будет более сдержанным, чтобы не лишиться этого места. Но для отца Александра пастырское служение Церкви Божьей и народу было смыслом всей его жизни. Он, по примеру отца Романа, ревностно продолжил начатый отцом Романом ремонт собора и роспись его. Замечательный художник и иконописец протоиерей Андрей Андреевич Бурдин (тоже из Бийска) расписал Спасский собор в городе Минусинске, Красноярского края, Петропавловский собор, а потом и Троицкий храм города Томска и Успенский храм города Бийска. Потом отец Андрей Бурдин (старший) перешёл в Алма-Атинскую епархию. По состоянию здоровья ему требовался более теплый климат.

Отец Александр заботился не только о том, чтобы люди пришли ко Христу, но и о том, чтобы подготовить служителей Церкви. Сам он поступил учиться в Московскую Духовную Академию на заочное отделение. Окончил её в 1965 году, а в 1968 году получил степень кандидата богословия.

Тогда было две академии — Московская и Ленинградская и три семинарии – Московская, Ленинградская и Одесская. Все желающие учиться в семинарии поступить не могли, и многих из числа этих не поступивших ребят отец Александр приглашал к себе в Томск — пономарями, сторожами и кочегарами. Ребята жили при храме, сутки работали, а всё остальное время учились. В зависимости от их способностей и по потребности они представлялись правящему Архиерею к рукоположению. Много священников и диаконов вышли из этой соборной кочегарки-семинарии, так её называли.

Отец Александр очень любил церковное пение (у него был прекрасный баритон), был хорошим регентом, заботился о церковном пении и о певчих. В соборный хор приглашал молодых певчих, часто сам приходил на спевки и сам их проводил. Создал хороший хор духовенства, сам им управлял. Всегда с благодарностью вспоминаю батюшку, что с его благословения я четыре года проработала ризной и пела в хоре в Петропавловском соборе.

В 1971 году родился сын Владимир. Батюшка всегда был внимательным и любящим отцом, и, если пастырские заботы занимали у него день, то в остальное время он всячески старался помогать матушке и сам занимался с детьми. В Томске с ними много лет жила младшая сестра матушки Нины Люба. Все младшие братья и сестры жили вокруг них, а батюшка с матушкой принимали участие не только в их образовании, духовном становлении, но и в устройстве их семейной жизни.

В феврале 1971 года в соборе было торжественное венчание Бориса и Агнессы Пивоваровых. Венчание совершили заслуженный протоиерей Игорь Сойко и протодиакон Пётр Карпенко – клирики Троицкого храма. В Неделю Торжества Православия семинарист третьего класса Одесской Духовной семинарии Пивоваров Борис Иванович был рукоположен во диакона в Вознесенском кафедральном соборе Высокопреосвященнейшим Архиепископом Павлом.

В октябре того же года в Петропавловском соборе торжественно венчали Александра и Татьяну Реморовых. Как и полагается по церковному Уставу, венчания были в воскресные дни, о венчаниях объявлялось заранее и народу собиралось полный собор. На праздник приглашалось всё духовенство Томска. Вечером все торжественно служили вечерню с акафистом (как всегда в воскресный день) и прекрасно пел мужской хор — духовенство. Сердечно благодарю отца Александра и матушку Нину и Приходской совет собора за нашу прекрасную свадьбу. Батюшка принял самое непосредственное участие в хиротонии моего супруга отца Александра Реморова; крестил, а потом и венчал нашего сына диакона Иоанна.

Такая активная пастырская деятельность очень не нравилась Томским властям. Последней каплей, переполнившей их терпение, было то, что в соборной ограде, летом, пока большинство людей отдыхает в отпусках, на месте бывшего сарая построили кирпичный крестильный храм. Как объяснял потом батюшка: «Крестин стало много. Старое помещение не соответствует потребностям, и церковный совет проявил заботу о людях».

Уполномоченный Добрынин потребовал убрать Пивоварова А. И. из Томской области. Это был 1975 год. Правящий епископ Преосвященнейший Гедеон (Докукин) перевёл отца Александра в Михаило-Архангельский храм города Новокузнецка, а на его место перевёл протоиерея Василия  Буглакова. Теперь уже мало тех людей, кто помнит то старое здание Михаило-Архангельского храма ещё послевоенной постройки. Его долго не разрешали ремонтировать, в надежде вскоре закрыть совсем из-за ветхости. Отец Александр со своей новой паствой приступил к перестройке храма. Построили кирпичный забор. Начали кирпичом обстраивать храм.

То действительно была народная стройка! Каждый в меру своих сил и возможностей старался строить храм Божий, где за каждым богослужением возносится молитва о строителях святого храма сего. Недолго был отец Василий Томским благочинным. Новокузнецкие власти потребовали убрать Пивоварова А.И., и отец Василий возвратился в Новокузнецк. Ему Господь благословил достроить и благоукрасить храм, в котором он так много трудился и служил до перевода в Томск, да и теперь является добрым пастырем своих, ставших уже родными, прихожан.

Отца Александра не хотело принимать ни одно областное начальство. Тогда Новосибирско-Барнаульская епархия окормляла верующих Новосибирской, Кемеровской и Томской областей, Алтайского и Красноярского краёв, а также Республики Тува. Владыка Гедеон назначил отца Александра секретарём Епархиального Управления. Переехали в Новосибирск. Купили половину дома в частном секторе в Дзержинском районе. Теперь отец Александр общался со всеми священниками епархии, знал нужды всех приходов, учился мудрому руководству у владыки Гедеона.

Владыка любил благолепие храмов Божиих и при его архипастырском окормлении почти все храмы епархии были отремонтированы или перестроены. В то время, когда везде храмы или закрывались или находились под угрозой закрытия, в нашей епархии молитвами и усердными трудами святителя храмы благоукрашались и даже открывались новые приходы,  строились новые храмы. Юноши с Украины и Белоруссии даже после окончания семинарии не могли получить священного сана у себя на Родине. Те, кто приезжали сюда, получали сан и служили во славу Божию. Это и отец Димитрий Будько, и отец Алексий Курлюта и другие.

Недолго отец Александр был в Новосибирске. Ветхим и тесным стал храм в городе Прокопьевске. Туда на перестройку храма владыка Гедеон послал отца Александра. В Прокопьевске батюшка был и ревностным пастырем, и усердным строителем. Матушка Нина Ивановна осталась с детьми в Новосибирске. Они все понимали, что и там он пробудет недолго. Матушка пела в архиерейском хоре и заботилась о воспитании и образовании подрастающих детей. Когда в учебе были каникулы, дети приезжали к отцу. Он же их навещал, когда мог.

После Прокопьевска был город Ачинск, где надо было спасать от разрушения старый Казанский храм. Потом снова Пивоварова не хотели регистрировать нигде, а без регистрации служить нельзя. И он вновь стал секретарём Епархиального управления.

Как секретарь по делам он бывал в Москве. Священники, приезжая с приходов в Епархиальное управление, часто просили его привести из Москвы побольше Церковных календарей, «Молитвословов» и «Новых Заветов». По разнарядке всё поступало в очень малом количестве. Отец Александр привозил, если мог что-то у кого-то купить. Верующие люди везде есть. Есть они и там, где печатались молитвословы и Евангелия. Они знали, как нужны эти книги людям и продавали тем, кто просил. Работники КГБ стали следить и за ними и за теми, кто у них покупает эти книги.

Отца Александра направили в город Енисейск Красноярского края. Там тоже надо было наладить жизнь прихода. В это время его и арестовали. Следствие представило на суд пять случаев спекуляции книгами. В суде было доказано, что он от продажи книг не имел никакой выгоды, книги продавал по той же цене, по какой покупал сам; перевозка была за его счёт.

О своём заключении он говорил: «Значит и там мне надо слово Божие проповедовать». Всех просил о нём молиться. И после заключения он ревностно служил Богу и людям везде, куда посылало его церковное священноначалие.

Матушка, как и батюшка, всю свою жизнь посвятила Церкви. Примеру родителей следуют и их дети: протоиерей Владимир с матушкой Серафимой, и Ангелина Александровна с Сергеем Борисовичем.

Они также неустанно трудятся во славу Божию и воспитывают своих детей в любви к Храму и Богослужению. Я видела, как был счастлив мой брат, когда его внуки под руководством матушки Серафимы пели службу!

Вспоминая всю свою жизнь, благодарю Господа, что Он сподобил меня жить в такой благочестивой семье, общаться с такими настоящими православными христианами, которые не только словом, но, главное, всей своей жизнью свидетельствуют о Христе, о непреходящих ценностях Православия.