По дороге на радиозавод, где я работала сборщиком радиоаппаратуры, вывихнула ногу, и мне на неделю дали бюллетень. Воспользовавшись этим, решила съездить в Бийск к дяде — о. Роману, который звал меня всегда в гости. В храме Бийска я познакомилась с моим будущим свекром Иваном Григорьевичем Пивоваровым. Оказалось, по воле Божией. Иван Григорьевич, узнав о том, что у меня болит нога, посоветовал мне показать ногу своей соседке, которая хорошо выправляет вывихи. За беседой он показал фотографию своего сына Александра. Долго говорил о том, что его сын заканчивает одесскую семинарию, что хочет, чтобы невеста его сына была обязательно из церковной семьи, чтобы могла сознательно стать матушкой. Это было жуткое, безбожное время: Н.С. Хрущев обещал показать последнего попа по телевизору.

Будущий свекор послал мою фотографию сыну, которую попросил у о. Романа. Вскоре получаю интригующее известие о том, что его сын Александр едет в Новосибирск, он заинтересовался мною. Скоро состоится встреча. В тот день, когда было назначено наше первое свидание в Новосибирске, как сейчас помню, шел сильнейший проливной дождь, улицы были полностью залиты водой. И вот состоялась наша встреча. Представьте себе первое впечатление молоденькой, 19-летней девушки-новосибирчанки о женихе. Высокий, нескладный юноша явился на первое свидание в старом, выцветшем плаще и сапогах. Новосибирск хоть и в Сибири, но столица, и запросы молодежи в плане одежды, украшений и пр. были с определенными «столичными» критериями. Я, как и все мои сверстницы, любила одеваться, выглядеть хорошо, делала прическу, носила клипсы. Как и все мои сверстницы, мечтала о сказочном принце. И каков был контраст между тем, кого и чего ожидала и что увидела! Помимо его странного вида, он еще оказался очень неразговорчивым и очень серьезным.

Про Пушкина современники писали нелестные слова о его росте и внешности, но стоило открыть ему рот, как все дамы бывали сразу прельщены им. Уместно или нет сравнение с Пушкиным, но ум, красноречие и обаяние отца Александра всегда покоряли всех, везде и всегда. Я не оказалась исключением. Покорял его не по годам строгий и суровый вид; абсолютно без юмора — так о нем наивно думала я. Даже и улыбаться-то, вроде, нельзя. Позже я это с улыбкой вспоминала, когда он часто шутил, даже ссорились с ним из-за этого, так как сначала и не поймешь, шутит он или всерьез говорит о самых серьезных вещах и проблемах.

Когда решили пожениться, Александр сразу сказал о том, что никаких райских кущ не обещает, что быть женой священника во времена воинствующей хрущевщины — это значит обречь себя на самые различные проблемы, невзгоды, беды и пр. Он посоветовал мне остаться на девичьей фамилии — Погребковой, чтобы хоть как-то оказаться вне удара с будущими детьми, если Хрущев все же сдержит свое слово и доведет дело до конца. А ожидать выполнения хрущевского слова — были на то причины. Под любыми предлогами и вовсе без всяких предлогов закрывались каждый день храмы. «Опиум для народа!». Какие еще могут быть предлоги!?

Первым местом служения отца Александра был Красноярск. Городским КГБ было официально запрещено священникам ходить по улице и появляться в общественных местах в церковной одежде. Отец Александр, прекрасно знающий об этом указе городских властей, ревностно и невозмутимо каждый день ходил в подряснике на службу и со службы, четыре остановки в гору и обратно. Помню прекрасно, как подростки плевали в его сторону, смеялись, выкрикивали издевательства и оскорбления, шли за ним, размахивая палками. Но все же ударить так и не посмели. Что-то удерживало их ударить священника. Но эти же мальчишки, с этими же палками приходили к нашему дому и били, тарабанили по ставням дома. Представьте себе то, что мы испытывали, находясь в это время дома. Геля уже родилась… Лежит в своей колыбельке, а они стучат по ставням своими палками, что-то кричат… Кошмарное было время!

Детям нашим тоже досталось в плане «прелестей» постоянной кочевой жизни из-за того, что отец Александр имел везде очень большой авторитет у верующего народа. Значит, первым желанием властей было под любым предлогом избавиться от Александра Пивоварова. В любом городе, куда мы переезжали в очередной раз, нашим детям в школе публично в первый день задавался один и тот же вопрос: «Кем работает твой папа?» — и начиналась санкционированная травля детей, если вещи называть своими именами. Были, конечно, и хорошие среди них ребята, ставшие даже их друзьями, но общий моральный климат в школе против детей священника был настроен на вполне определенную волну. Известно какую.

Хочется вспомнить о том, какие у нас с ним были доверительные отношения в ту пору. Помню, как хотела ходить к нему на исповедь, но он не допускал: «Нельзя, ты моя жена».

Уже с молодости отец Александр занимался благотворительностью и стремился помогать всем, чем может. Так, в Томске он венчал будущего священника, а затем в двухэтажном доме, где мы жили, для брачующихся за свой счет организовал праздничный стол. В сложные советские годы батюшка готовил церковные кадры из числа сотрудников.

Отец Александр уже с молодости жил только заботами о церкви. Когда я говорила, что для дома, для семьи надо приобрести то-то, или сделать что-то, он отвечал: «Матушка, это все земное. Мы не знаем, где будем завтра, и как наша жизнь закончится». Были сложные хрущевские времена.

Жили всегда скромно, имея лишь самое необходимое. Но и при этих условиях отец Александр старался страждущих навещать и обязательно нес людям какие-либо гостинцы по потребностям: еду или что-то духовное. Лишь через многие годы у нас появилось своё жильё — купили полдома в Новосибирске, в Дзержинском районе, и участок в 4 сотки, где мы выращивали овощи для своего стола. В этом доме мы прожили более 10 лет, в нем выросли наши дети.

Всю свою жизнь отец Александр посвятил церкви и людям, а на свою семью и своих детей времени у него просто не оставалось. Не было возможности даже просто вместе почитать. Наши дети его редко видели, он рано уходил в храм и приходил поздно. Выходных дней, как правило, он не имел. Он не знал другой жизни, кроме церковной.

Всего хорошего и не упомнишь сегодня, а о плохом и не надо. Времена изменились. Слава Богу, власти сейчас обратились к церкви лицом, поняли, наконец, что без нее России грозит погибель. Сейчас настоятелем Спасо-Преображенского собора, к моему материнскому счастью и материнской радости, стал наш сын отец Владимир. Пусть же отец Александр возрадуется: дело его в сыновних руках.

Отец Владимир постарается не подвести ни отца, ни меня, мать. А уж прихожан храма прошу помогать и поддерживать своего настоятеля молитвами.

Источник: «Отец Александр: воспоминания о митрофорном протоиерее Александре Ивановиче Пивоварове» / Гл. ред. — Карышев К.Л. — Новокузнецк: Сретение, 2008. — 248 с.