Когда еще существовала Омско-Тюменская епархия, протоиерей Александр Пивоваров был настоятелем Покровского собора в городе Тобольске…

Идет трудный и противоречивый 1988-й год. Стало модным говорить в обществе о духовности, о возрождении исконно русской культуры, утерянной за советские годы. Но в то же время, власти еще толком не разобрались — то ли помогать церкви, то ли выждать. Второе — как-то поспокойнее, понадежнее; вдруг вернутся старые советские времена с их богоборчеством. По России тысячами стоят останки и руины когда-то прекраснейших и красивейших храмов. Церковь Петра и Павла в Тобольске также не избежала печальной участи многих российских храмов, она также стоит в руинах. Но именно с нее начнется второе рождение знаменитой до 1917 года Тобольской Духовной Семинарии.

Протоиерей Александр Пивоваров мог бы спокойно служить в своем Покровском соборе, не обременяя себя побочными планами, почти неосуществимыми и фантастическими. Но видно, он просто не мог и не смел прозябать, когда руки полны сил, а голова конкретных прекрасных идей, когда его пламенному пастырскому слову верит столько людей. Он просто не умел и не хотел по другому жить. Он себя полностью отдал Церкви, ее выживанию в суровые советские времена и ее полнокровному возрождению и развитию.

1988 год. Проходит по России празднование 1000-летнего юбилея Крещения Руси. Шумно проходит. Но все же реально нет почти никаких ни материальных, ни политических благоприятных условий для появления в городе Тобольске духовного учебного заведения. Опираясь на бюджет своего Покровского собора, протоиерей Александр Пивоваров сначала восстанавливает храм Петра и Павла, затем строит на улице Большой Сибирской двухэтажный деревянный дом № 17, где должны будут жить будущие семинаристы и преподаватели будущей семинарии. Во дворе строятся гаражи для машин и баня для семинаристов. Вместе с этим возводятся ремонтные леса в главной святыне Сибири – в Софийском соборе. Его тоже нужно как можно быстрее восстанавливать. Пока хоть какое-то незримое «потепление» советского государства к церкви, нужно все успевать: нужна и семинария, и София, и Петро-Павловский храм, и Тюремный замок, и дом №17, и баня во дворе его, и гаражи…

Где брать средства? Протоиерей Александр Пивоваров поистине с «потом и кровью» достает у различных спонсоров кирпич, известь, краску и пр. Но самое главное, что он делает — он возрождает души людей, и простых, и высокопоставленных начальников, воодушевляет и увлекает их за собой.

Дом №17 с его полуподвалом долго достраивать, надо срочно селить будущих семинаристов. Где? Выход у отца Александра Пивоварова как всегда находится очень быстро. Храм Петра и Павла достраивается внутри и реконструируется таким образом, что на построенных верхних этажах внутри размещаются учебные классы и общежитие. Внизу — храм, где проводятся силами первых учащихся регулярные церковные службы.

Так продолжается целый год, год тревог, сомнений и надежд. Первые полгода, ребята, кроме учебы, главным образом трудились: штукатурили, белили, клали кирпич. Когда становилось очень холодно, или работа изматывала ребят, бывало, назревал эмоциональный кризис, раздавались недовольные голоса. Многие покидали. «Что, мы сюда работать что ли приехали?..» Появлялся улыбающийся, бодрый батюшка отец Александр, обнимал, воодушевлял и вселял прочно в сердца надежду на то, что отсюда обязательно возродится Тобольская семинария. Обязательно! Говорил, объяснял, что в настоящее время нет другого пути для создания семинарии. Нужно потерпеть немного, скоро будет легче. Его улыбка, слово пастыря и личный, просто беспредельный трудовой пример многих удержали, вселили веру.

Отец Александр создавал будущую семинарию. Через пятнадцать лет это видно всем, и его друзьям и соратникам, и его недругам. Хотя скепсиса, недовольства и насмешек и просто равнодушия, как всегда, было предостаточно. И среди интеллигенции, и среди священства. Нервы батюшки могли сдать в любую секунду. Внезапно и предательски могло подвести, уже дающее сбои, здоровье. Но никто и никогда не видел батюшку Александра унывающим, раздраженным. Со всеми и всегда он не иначе, как с приветливой улыбкой, обнимающий всех, искренне интересующийся личными проблемами, дающий всегда мудрый совет в нем нуждающимся.

Через год, в 1989 году, когда в мае последние заключенные покинули Тобольскую тюрьму, в июне он уже принимается за восстановление командного корпуса, где в октябре этого же года будут заниматься учащиеся первого набора Регентского класса семинарии. Наверное, Грозный после боев выглядел более благопристойно, нежели территория Тобольской тюрьмы в 1989 году. Есть фотографии, которые у всех, после шока, вызывают логичный для советского обывателя, вопрос: А как можно было среди этих руин, куч мусора даже думать о возрождении семинарии, не говоря уже о том, чтобы что-то начинать, практически пробовать и пр. В это самое время на территории Кремля освободилось здание музыкального училища, в котором до революции 1917 года находилась Духовная консистория. Училище переехало в новое здание, оставив после себя искореженное, находящееся в аварийном состоянии помещение.

Решение приходит к отцу Александру мгновенно: здесь будут учебные классы, где будут заниматься будущие семинаристы. Оставшиеся, как после бомбежки, руины бывшей консистории и музыкального училища сначала официально отвоевываются у городских властей, затем начинается их стремительное восстановление. Все бремя поиска средств, организации восстановления зданий и многого прочего реально легло на плечи протоиерея Александра Пивоварова.

Отец Александр по полдня просиживает в приемных самых разных высокопоставленных лиц: то просит отдать здание консистории под семинарию, то просит помочь с цементом, с кирпичом. И воспламеняет многие спящие и самые черствые сердца. Люди начинали ему верить, начинали помогать. Но все же рабочих рук не хватает. Скоро строителями, штукатурами, каменщиками стали семинаристы первого курса. Утром будут одеваться в защитную военную форму, пожертвованную немецким Бундесвером, идти строем разгребать завалы, таскать тяжелые бревна. Останется к концу первого курса, хорошо если только один из пяти. Зато это будут проверенные, надежные люди, не испугавшиеся житейских неудобств и жизненных трудностей. Случайные все отсеялись. Не все вынесли столь тяжкий крест. Остались самые именно преданные церкви молодые люди.

Священноначалием было принято решение о создании вместо Омско-Тюменской епархии двух новых — Омско-Тарской и Тобольско-Тюменской. На Тобольско-Тюменскую епархию в ноябре 1990 года был назначен епископ Димитрий (Капалин).

Владыка Димитрий, впоследствии, через пять лет, на выпускном акте первого выпуска семинарии, встанет и скажет: «…Низкий поклон вам, дорогие наши первые выпускники. Вам выпала предельно суровая доля: вы мало учились, много работали. Но благодаря вашему труду и мужеству выжила наша родная семинария. Низкий вам поклон за это!» И поклонится им низко…

…Привезли тяжелые сейфы для хранения личных вещей учащихся регентского класса. Протоиерей Александр Пивоваров в первых рядах больше и чаще всех, на пару с кем-то, таскает эти сейфы на второй этаж в бывшем «командном» корпусе тюрьмы... Привезли стулья, столы. Отец Александр опять трудится впереди всех и больше всех.

Позже все узнают, что он еще каждый день с 6 до 7 часов утра берет уроки английского языка у американки, приехавшей из США и работающей по контракту в местном Педагогическом институте. Когда он вообще отдыхал, элементарно спал — это никто не знал. Когда он может бывать вообще дома, отдыхать, если он вечером перед отбоем делает обход учащихся, выясняет их многочисленные проблемы, потом планерки, проверки с рабочими. Уже давно солнце село, все в Тобольске укладываются спать, протоиерей Александр Пивоваров в полутьме с бригадиром еще ходит по территории тюрьмы, планируя, что делать завтра... Удивительный человек....

В Тобольске рано приходит в гости зима. Рабочие слесари плохо заварили одну из труб системы отопления. Коллектор находится в траншее, глубиной метра два. На дне траншеи по щиколотку холодная осенняя вода, плавает лед… Отец Александр прыгает в это глинистое месиво, сам ощупывает, находит место дренажа, дает какие-то советы, рекомендации по сварке… И везде все — сам, сам! Ведь иначе и быть не может! Иначе люди за тобой не пойдут, не помогут, если не уверуют в то, что будущая семинария в граде Тобольске — смысл всей твоей жизни! Скоро морозы, надо умереть, но сделать теплоцентраль! И если нужно будет, работать почти круглые сутки. А чтобы рабочие работали эти самые круглые сутки, вместе с ними должен работать их начальник, священник и духовник, бригадир, сантехник, строитель, архитектор и пр. — отец Александр Пивоваров. Причем первым приходить, а последним уходить! В этом, наверняка его главный девиз, его кредо, его «секрет» того, почему люди везде шли за священником Александром Пивоваровым. В Красноярске, Томске, Новосибирске, Прокопьевске, Ачинске, Енисейске, Омске, Новокузнецке…

И везде, где бы он ни находился, люди видели что то, чем он сейчас занимается, это и есть самое главное дело в его жизни, весь её смысл. С таким горением он брался за каждое дело. Всегда и везде. И находились сразу сотни его верных помощников. Двадцать построенных по Сибири храмов… Просто удивительно, как это можно успеть сделать за человеческую жизнь, которая у отца Александра оказалась уж не такой долгой.

Одни из «первопроходцев» Тобольской семинарии живут и работают в Новокузнецке. Это выпускница первого выпуска Морозова Елена (сейчас — матушка Елена Кожина), это супружеская чета, обвенчавшаяся в Тобольске в 1990 году (венчал отец Александр Пивоваров) — Енохина Ольга и Владимир Дунаев (сейчас — матушка Ольга и священник Спасо-Преображенского собора Владимир Дунаев).

Их свадьбу играли в столовой регентского класса, расположенную в командном корпусе Тобольской тюрьмы. Тамадой был сам батюшка Александр. Как будто было это лишь вчера, так быстро летит время. Сегодняшние учащиеся-семинаристы, ходящие в Тобольске по мраморным лестницам и ухоженными тропинками с клумбами, скорее всего не задумываются и реально не представляют масштаб тех трудностей, какие выпали на долю первопроходцев, а более всего — на плечи протоиерея Александра Пивоварова, начинавшего возрождение Тобольской семинарии еще в советское, жестокое для церкви, время.

Если, описывая биографию отца Александра, не указывать конкретно место очередного его служения в городах Томск, Тобольск, Новокузнецк и пр., то можно очень легко повториться в фактах восстановления очередного храма, выражениях — «работал восемнадцать часов в сутки», «работал на износ», подготовил столько-то молодых людей к пастырскому служению, столько-то возвратил из сект в лоно православной церкви. А сколько он душ человеческих обратил к Богу? Кто это сможет вообще сосчитать?

Период Красноярска похож на период Новосибирска. «Томск» похож на «Тобольск». «Тобольск» похож на «Новокузнецк». Не говоря уже о том, что начало восстановление Тобольской семинарии и основание Новокузнецкого училища во многом просто идентичны. Идентичны тем, что, как говорят строители, весь «нулевой цикл» строительства обеих семинарий, самый тяжелый, реально лег и в Новокузнецке, и в далеком суровом Тобольске на плечи протоиерея Александра Пивоварова. Все строители знают, что после «нулевого цикла» — фундамента и первого этажа — уже не так трудно и дорого строить остальные этажи любого здания. А если эту «стройку» первые восемь лет, как в Новокузнецке, финансирует лишь один собор, который сам нуждается в восстановлении, в реставрации?! В котором нет поначалу ни административного здания, ни столовой, ни гаражей, ни нормального туалета? И этот собор должен основать и содержать Духовное училище! Хочется того, чтобы читатель подольше и поглубже задумался об этом факте. Очень хочется!

Да, как похожи начало Тобольской семинарии и начало Новокузнецкого Духовного училища! Правда, учащиеся Новокузнецкого училища уже, слава Богу, не спали под двумя матрацами, спасаясь от лютого холода, и не таскали на свирепом морозе тяжелые бревна, как их предшественники по учебе из Тобольска. Не сидели уже в Новокузнецке учащиеся регентского класса на уроках в шубах, грея свои руки у электрообогревателей, поставленных на каждом столе... Слава Богу, в Новокузнецке уже никто не поджигал здание, плеснув, возможно для гарантии, бензина, когда уснул утомленный учащийся-вахтер у входа (помнится, звали его Виктор, учился он на регентском отделении), как это было в Тобольске... Быть может, и все отличия? В Новокузнецке тот же сумасшедший ритм жизни, какие-то полуфантастические планы об учебном духовном заведении, хотя годы уже не те, опять очередной прекраснейший собор... Конференции, диски, печатные издания, просветительские концерты хора собора (за первые пять лет — более ста), фестивали... Кто реально и материально их вдохновитель и организатор? Коллектив работников Спасо-Преображенского собора во главе с его настоятелем протоиереем Александром Пивоваровым.

...Сколько человеку положено в сутки работать, сколько спать? До батюшки было всегда очень трудно дозвониться, даже родным детям. Ведь они знали: поздно, после десяти ему звонить нельзя — ему через несколько часов вставать раньше всех. Вечером отец Александр всегда был чем-то занят: сидел в своем кабинете-«купе», сверял какие-то счета, бумаги, чертежи, рано же утром он уже на каком то объекте: строящемся туалете во дворе собора, или на крыше нового торгового придела собора, или в своей «семерке», на пути в Кемерово. Наверняка думали все: что здесь такого, работает на износ, ну и что, ведь у него богатырское здоровье, ему ведь ничего это не стоит, вот он и ходит и всем улыбается поэтому! Будь у меня такое великолепное здоровье, я, быть может, тоже бы всем улыбалась с утра до вечера. Так, наверное, думало по Новокузнецку немало людей, особенно из тех, кто его мало знал.

Но мало кто знает о том, что батюшка Александр очень страдал болезнью ног. У него были также большие проблемы с артериальным давлением. Только родные его, его близкие знали об этом. Батюшка с температурой под 40 градусов с распухшею ногою в гипсе, с предельно высоким давлением вечером лежит весь как снег белый на своем диване, а уже утром, «накачавшись» килограммом всяких микстур, едет на собрание благочинных в Кемерово. Там бодро ходит по епархиальному управлению, обсуждает с Владыкой насущные проблемы, принимает на складе очередную партию церковного товара, не преминув одарить кладовщицу добрым словом с улыбкой и шоколадкой, со всеми раскланивается, улыбается и обнимается, шутит, смеется и пр., а затем, добравшись поздней ночью до Новокузнецка, сутки, опять как снег, белый, лежит почти без сознания, опять с распухшей ногой, опять с самым допустимо-высоким давлением, затем ночью снова порция пилюль, обезболивающих уколов. После них – рано утром: или к спонсорам, или на телевидение, или в детский дом, или на занятия по изучению Закона Божьего в «красный» домик, или в столовую, где не сошлись какие-то счета, или в собор, где нужно вытерпеть адскую боль в ноге, пока он стоит, причащая прихожан. А ведь каждый старается подойти к Чаше, которую держит именно батюшка Александр... А значит очередь длиннее.

Но никто никогда не видел на его лице гримасы страшной боли, разве только его верные соратники и близкие сослуживцы, будь то завскладами Елена Александровна, или казначей собора Анна Ивановна, которую батюшка Александр ласково называл «это — мой кошелек». А он вообще всех людей называл только или ласково, или по доброму, или по-отечески, или по-братски. Больше всего на свете не любил, когда кто-то кого-то осуждал или ненавидел. Считал он это самым большим грехом. Никогда не гордился и не чванился своими заслугами и удачами. Был со всеми удивительно прост и искренне добр в общении. Неважно кто перед ним — или директор банка, или наивная семнадцатилетняя девчушка. Зазнайство, позерство и гордыню считал и грехом, и просто глупостью. Поэтому к нему и шли.

Шли за советом: выходить замуж, или подождать, продавать квартиру, или нет, прописывать зятя в своей квартире, или нет. Удивительное доверие народа! Удивительнейшее! Самая большая награда в земной жизни для человека во все времена была и осталась — любовь народная. И, как жизнь показала, он ее заслужил!

Октябрь 1994 года, Новокузнецк... Рождается заново прекраснейший Спасо-Преображенский собор, рождается сводный хор Спасо-Преображенского собора и Духовного училища. Настоятель собора отец Александр, невзирая на колоссальную загруженность, всю долгую зиму, несколько месяцев регулярно ходит на вечерние спевки хора, подпевая в басовой партии. Надо же поддержать, воодушевить людей.

Отец Александр просто не умеет это делать иначе, как не находиться всегда в первых рядах, всегда с людьми, с народом. Народом, который приехал прощаться с ним многотысячным людским морем в скорбный день его похорон. Тысячи людей пришли в тот день в Спасо-Преображенский собор, который он восстановил из руин и упокоился теперь навек в его ограде, за Алтарем. Сотни людей плакали, не сдерживая своих слез, ибо их невозможно было просто сдержать. Не смог сдержать их и Владыка Софроний, который дольше и больше других знал нашего отца Александра. Когда он разговаривал с отцом Александром перед его гробом, как с живым, пронзительный голос его сорвался, так как его, как и всех душили слезы невосполнимой утраты. Даже хор пел не так стройно, ибо многие из певчих кусали губы, чтобы не разрыдаться, а петь ведь надо! Батюшка Александр при жизни так ведь любил петь и слушать пение церковное! Споем ему в последний раз!.. Потому что для всех он был именно как отец родной, полон беспредельной любви ко всем людям, любимым и дорогим его прихожанам. Умер ОТЕЦ!

ОТЕЦ для всех! БАТЮШКА АЛЕКСАНДР! Так его люди называли, таким будут помнить всю свою оставшуюся жизнь. Просто не верится, что он больше не появится из дверей зеленого «вагончика», не пройдет не спеша в свой любимый собор, приветливо не улыбнется, по-отечески не обнимет и не благословит... Ежедневно к его могиле приходят очень много людей. В основном, они просто плачут, вытирая слезы, крестятся, шепчут что-то. Их искренняя скорбь просто потрясает. Еще раз задумываешься о том, кем был отец Александр для всех них. Был именно ОТЦОМ. И как к своему родному отцу, люди приходят нескончаемым потоком каждый день и просят у него благословления. Слышно, как люди, приходя к его могиле, просят: «Батюшка, благослови, благослови, батюшка!…».

Батюшка, отец Александр, прости нас всех и благослови!

Источник: «Отец Александр: воспоминания о митрофорном протоиерее Александре Ивановиче Пивоварове» / Гл. ред. — Карышев К.Л. — Новокузнецк: Сретение, 2008. — 248 с.