В храм я пришла когда училась еще в седьмом классе, тринадцать лет мне было. Жили мы на Форштадте. А собор уже отдан был под пекарню. На Форштадте мы ходили в храм молиться. Позже познакомилась с певчими, с ними на клиросе пела. По силе возможности помогала храму на Форштадте.

Когда еще пекарня работала, наверху висел колокол. Мастер просил своих рабочих, чтобы сняли колокол. Они ему говорят:

— Возьми сам и сними.

Один молодой парень, неверующий, полез снимать колокол, сбросил его на землю, а Господь и его сбросил вместе с колоколом. Его стал бить припадок. Пока до больницы довезли, он помер.

Господь призвал в храм, так я и до сегодняшнего дня тружусь по силе возможности. Я без храма жить не могу.

Но в соборе была пекарня, она всю войну работала. Вместе со мной на заводе, где я работала, работала женщина по фамилии Зенкова. Она рассказывала, что в соборе стаяли чаны с тестом, а женщины по очереди дежурили по ночам. Они слышали, как чаны кто-то ворочал — такой стук раздавался, они боялись дежурить.

Было такое знамение. Как-то в соборе-пекарне среди ночи появилась Божия Матерь во всем белом и сказала, что здесь будет храм, а пекарни не будет.

В этой пекарне однажды случился пожар, что могло гореть — горело. Деревянная икона Спасителя стояла в огне и не сгорела. Стояла, как новая. Часто ночью люди слышали плачь на всю пекарню. Они рассказали мастеру, отказываясь в ночь дежурить. Мастер не поверил, и сам решил остаться дежурить и отчет по работе составить. Закрылся он в своем кабинете, сидел писал. Вдруг взглянул и обомлел: перед ним стоял Николай Чудотворец. Святитель говорит: «Молодой человек, что ты так испугался, я присяду, и мы побеседуем». А мастер и слова сказать не смог, язык от страха отнялся. Так

Николай Чудотворец ему сказал: «Везде строят атомные станции, а атомной войны не будет. Но люди будут неизлечимые. По местам будут землетрясения, катастрофы разные…». Мастер хотел задать ему вопрос, а святой стал невидим. Мастер просидел до утра в раздумье.

Вскоре пекарню закрыли. Уже позже батюшка и верующие Никольской церкви на Форштадте стали в райисполкоме просить отдать им собор, чтобы своими силами его восстановить. Им отвечали, что там будет органный зал. Стали хлопотать. Писали во все инстанции, на остановках трамвая подписи собирали, чтобы собор отдали верующим. Власти же динамитом хотели взорвать собор. Пол взорвали, а стены остались целые. Наконец отдали собор, и стали мы понемногу восстанавливать. Прихожане помогали. Купол деревянный сделали, на пол доски настелили, мало-помалу начали служить. Но никто не дежурил в храме, и однажды собор подожгли. Купол сгорел. Пожарные приезжали тушить.

Во время дождя все лилось в храм. К нам в собор прислали отца Василия из Михайловской церкви, он отказался восстанавливать. Все было разрушено, кирпичи растаскали.

Когда батюшки служили, то из райисполкома так и стояли, следили за каждым словом священника. Один раз разодетая дама подходит к нам и говорит:

— Здесь будет органный зал.

— Нет, здесь будет храм! — я ей говорю.

— А, что вам не все равно?

— Нет не все равно, если бы было все равно, то мы бы лазили в окно, а то мы ходим в дверь.

Тогда к нам приехал наш батюшка отец Александр. Мы были рады любому, лишь бы храм восстановить. Стал отец Александр у нас служить. Не знаю, когда он спал, но всегда он был в храме. Из дома звонил дежурным, спрашивал, все ли в порядке. Он все везде видел, где что надо сделать. Народ его полюбил. Он привлек людей, и они стали помогать. Наш батюшка был как ангел земной. Стала ходить в храм молодежь. Все его уважали. Он мог договориться, и ему помогали. Он всегда благодарил: кого бесплатно крестит, кому иконы подарит, кому книги. Открыл Воскресные школы, храмы восстанавливал и заново строил. Отец Александр помогал всем, чем мог. С прихожанами стал Евангелие изучать, занятия проводить. На службах в храме народу стало много.

Хочу рассказать, как мне однажды помогла Божия Матерь. У меня заболел глаз — нарыв, я пошла к врачу. Мне сделали операцию на глазе. Выписали, а глаз все нарывает. Мне снова врач назначает операцию, я отказываюсь. И стала по ночам молиться Божией Матери и всем святым. Читала Акафист «Целительнице» — Божией Матери. У меня была такая сила веры, что я не буду слепая, все равно мне Божия Матерь поможет, исцелит. Мучилась почти год. Однако опухоль спала, глаз стал видеть, у меня все прошло.

Когда прихожу на могилку к отцу Александру, всегда плачу. Я думала, что он меня похоронит. А его Господь вперед меня взял.

Я помню, как мы с Валентиной Николаевной обтесывали кирпичи в соборе и клали на поддон, прихожане тоже помогали.

Зимой я в резиновых сапогах мерзла, но мы не болели ни разу. Господь спасал, так как в храме трудились. Летом дождь идет, а мы трудимся — Господь помогал. И ангелы невидимо помогали.

Все перенес наш собор. Однажды даже землетрясение пережили. Все иконы и кресты с куполов попадали, а собор наклонялся то в одну, то в другую сторону. Но устоял на месте и не разрушился.

Коммунисты хотели взорвать наш храм. Но Господь не допустил. Слава Богу!

Источник: «Отец Александр: воспоминания о митрофорном протоиерее Александре Ивановиче Пивоварове» / Гл. ред. — Карышев К.Л. — Новокузнецк: Сретение, 2008. — 248 с.